Биография

Урождённая Симонетта Каттанео родилась в 1453 году предположительно 28 января, в семье крупных торговцев Каттанео, по одним источникам, в Портовенере близ Генуи — месте рождения богини Венеры (считается, что это поздняя версия, возникшая благодаря поздним «мифотворцам», сравнивавшим Симонетту с Венерой), по другим — собственно в Генуе.

В апреле 1469 года 15-летняя Симонетта венчалась со своим ровесником Марко Веспуччи, родственником в будущем знаменитого флорентийского мореплавателя Америго Веспуччи в церкви Сан-Торпете, Генуя, в присутствии дожа и генуэзской знати.

Правдоподобная версия гласит, что до этого в детстве Симонетта сопровождала своих родителей в изгнании, которое они проводили на вилле, принадлежавшей семье Каттанео в Феццано ди Портовенере. Семья была изгнана из Генуи во время какой-то из внутренних распрей. Её мать первым браком была замужем за Баттисто I Фрегосо (1380—1442) и имела от него дочь по имени Баттистина, выданную замуж за герцога Пьомбино Якопо III Аппиано. Семья Каттанео, находясь в изгнании, также пользовалась гостеприимством герцога Пьомбинского, разделяя его с флорентийцем Пьеро Веспуччи, отцом Марко, будущего жениха Симонетты. Предполагают, что таковы были предпосылки знакомства этих семей. Пьеро Веспуччи был приором Сан-Марко.

Марко отправился в Геную, так как отец Марка считал, что тому целесообразно изучить устройство знаменитого Банка Сан-Джорджо, прокуратором которого был его будущий тесть, Гаспаре Каттанео (его кузена Америго в аналогичной ситуации пошлют в испанский порт Кадис, что будет способствовать его карьере). Видимо, будучи принятым в доме своего начальника, Марко познакомился с его дочерью и договорился о браке, который был полезен семье Каттанео как союз с богатой флорентийской семьей банкиров правящего рода Медичи (недавнее падение Константинополя и потеря восточных владений отразились на благосостоянии Каттанео).

Во Флоренции

Молодожены обосновались в родном городе жениха — Флоренции. Их прибытие совпало с периодом, когда Лоренцо Великолепный стал главой республики после кончины своего отца. Лоренцо с братом Джулиано приняли супругов в дворце на Виа Ларга и организовали в их честь роскошный пир на вилле Кареджи. За этим последовал период праздников, приемов и пышной жизни, центром которой был двор Медичи. Марко и Симонетта поселились в семейном доме — Барго д’Оньисанти.

Её современник Полициано описывает её как «простую и невинную даму, которая никогда не давала повода к ревности или скандалу», и говорит, что «среди других исключительных даров природы она обладала такой милой и привлекательной манерой общения, что все, кто сводил с ней близкое знакомство, или же те, к кому она проявляла хоть малейшее внимание, чувствовали себя объектом её привязанности. Не было ни единой женщины, завидовавшей ей, и все настолько хвалили её, что это казалось вещью необыкновенной: так много мужчин любили её без возбуждения и ревности, и так много дам восхваляли её без злобы».

По ней сходили с ума все знатные мужчины города, её благосклонности добивались правитель города Лоренцо Великолепный и его младший брат Джулиано Медичи. Поскольку Лоренцо занимался государственными делами (и поклонялся другой женщине — Лукреции Донати), у Джулиано было больше времени ухаживать за ней. Как считается, в 1475 году она стала возлюбленной Джулиано (хотя также утверждают, что их связь была платонической, и она была «Прекрасной дамой» для Джулиано, что действительно находится в традициях куртуазной жизни флорентийского двора).

Как пишут ученые-биографы Лоренцо Великолепного, придерживающиеся первой версии, «эта связь по непонятными причинам скрывалась», но в 1475 году при помощи тонкой уловки уда­лось устроить праздник в честь Симонетты.

28 января 1475 года на пьяцце Санта-Кроче во Флоренции состоялся «рыцарский турнир» — La Giostra (Torneo di Giuliano — «Турнир Джулиано»). Официальным поводом для этого турнира послужил дипло­матический успех: заключение союза между Ми­ланом, Венецией и Флоренцией 2 ноября 1474 года[2]. (По дате этого праздника вычисляют день рождения Симонетты — предполагают, что этот день был выбран не случайно). В турнире принимал участие Джулиано, избравший дамой своего сердца Симонетту. Перед Джулиано ехал оруженосец со штан­дартом, на котором Боттичелли изобразил Минерву и Амура. Стихи Полициано описывают эту картину и дают ключ к ней: на нем была изображена Симонетта в виде Афины Паллады в белом платье, со щитом и копьем, с головой Медузы Горгоны в руках[4] и девизом La Sans Pareille.

« Дама Джулиано, прекрасная Симонетта, изображенная в виде Минервы, стоит на пылающих оливковых ветвях. В од­ной руке у нее щит с головой Медузы, в другой копье. Она смотрит на солнце. Амур, стоящий рядом с ней, привязан к стволу оливы, его лук и стрелы сломаны. Солнце олицетво­ряло славу, которой Джулиано покроет себя на турнире и которая воспламенит сердце красавицы. »

(А Андреа Вероккио создал флаг для другого участника — Джованни Морелли, где была изображена дева в белом и Купидон с луком; гуманист Пьеро Джуркардини выбрал изображение Аполлона, поражающего Пифона). Джулиано и Якопо Питти победили в турнире. Симонетта была провозглашена королевой турнира и перед всей Флоренцией — дамой сердца Джулиано. (Образ триумфатора Джулиано на коне вдохновил Леонардо да Винчи на ряд рисунков).

Симонетта умерла через год после этого 26 апреля 1476 года от чахотки. Ей было 22 года. Обстоятельства её болезни известны из переписки её тестя Пьетро Веспуччи с Лоренцо Медичи. Письма Лоренцо Медичи свидетельствует о его привязанности к этой даме: он послал к умирающей Симонетте Маэстро Стефано, одного из лучших вра­чей того времени и велел держать себя в курсе протекания болезни.

Лоренцо Великолепный так описывает чувства, охватившие его после смерти прекрасной Симонетты, о которой он узнал, находясь в Пизе. Лоренцо пишет, что прочитав письмо, он вышел в сад: «Была ночь, и мы с моим дражайшим другом шли вдво­ем, беседуя о поразившем нас несчастье. Погода была ясная, и мы, беседуя, увидели на западе сверкающую звезду, столь яркую, что она своим сиянием затмила не только другие звезды, но и прочие светила, померкшие в ее свете. Любу­ясь той звездой, я обернулся к другу своему и сказал: Не удивимся мы, если душа этой дивной дамы превратилась в новую звезду или же, вознесясь, соединилась с ней».

Также он рассказывает о её похоронах: «С непокрытым лицом несли ее из дома до склепа, и много слез она заставила пролить тех, кто видел ее… Она внушала сострадание, но также и восхищение, ибо в смерти превосходила ту красоту, которую при жизни ее считали не­превзойденной. В ее облике явилась истина слов Петрарки: Прекрасна смерть на лике сем прекрасном». Она похоронена в семейной капелле Веспуччи в церкви Оньиссанти (chiesa di Ognissanti) во Флоренции (построена членом рода Веспуччи в 1383 году). (Джулиано погиб ровно через два года после её смерти, тоже 26 апреля, в результате заговора Пацци).

Марко Веспуччи после смерти Симонетты женился второй раз. Своего сына он назвал Джулиано. По мнению некоторых исследователей, это говорит о том, что он знал о связи жены с Джулиано Медичи и не испытывал к нему неприязни. Но также существует версия, что наоборот, Веспуччи были очень оскорблены связью представительницы их рода с Медичи, и будто бы именно поэтому они были вовлечены в заговор Пацци, в котором был убит Джулиано.

В искусстве

Изобразительное искусство

Во Флоренции Симонетта была открыта для живописи Ботичелли и другими известными художниками. Считается, что с момента их встречи моделью всех Мадонн и Венер кисти Боттичелли была Симонетта. (Боттичелли имел давние взаимоотношения с родом Веспуччи: жил с ними в одном квартале, в 1461-62 гг. именно по совету Джорджио Антонио Веспуччи он был послан в мастерскую Филиппо Липпи, расписывал дворец Веспуччи, а в 1469 году он был представлен им же влиятельному политику и государственному деятелю Томмазо Содерини, который познакомит его со своими племянниками Медичи).

Изображения Симонетты, дошедшие благодаря кисти её современника Боттичелли, являются наиболее известными: её образ поразил художника, и хотя, как считается, она ни разу не позировала ему для мифологических или религиозных полотен, он повторял её лицо, ставшее воплощением идеала флорентийской красоты, из картины в картину — вероятно, по памяти, и во многих случаях уже после её смерти. В. Липатов пишет: «Боттичелли был глубоко несчастлив и счастлив одновременно. Был он, что называется, не от мира сего. Мечтательно пуглив, алогичен в поступках и фантастичен в суждениях. Верил в озарения и не заботился о богатстве. Не построил своего дома, не свил семьи. Но он был очень счастлив тем, что умел запечатлевать в своих картинах проявления Красоты. Он превращал жизнь в искусство, и искусство становилось для него подлинной жизнью». «Портреты женщин редко встречаются у Сандро Боттичелли, но он воспел и прославил Симонетту Веспуччи — женщину, знаменитую своей красотой и любовью. Она была возлюбленной другого человека — Джулиано Медичи. Она — сама Красота, царица всемогущего искусства. И оттого с такой болезненной страстью греет Боттичелли руки у чужого костра. И оттого говорит о Симонетте Веспуччи то, что никогда еще не было сказано ни об одной женщине».

Боттичелли завещал, чтобы его похоронили рядом с Симонеттой в церкви Оньиссанти, что и было исполнено через 34 года после её смерти. Одна из стен этой капеллы также украшена его фреской, изображающей св. Августина, рядом с семейным портретом Веспуччи, написанным Гирландайо. Традиция считать, что идеальной женщиной, вдохновлявшей Боттичелли, в Новейшее время идет, по-видимому, с сочинения Джона Рёскина Ariadne Florentina (1873), она активно использовалась в литературе XIX века; но, как утверждают, собственно легенда о связи Симонетты с полотнами Боттичелли возникла в XV веке и известна благодаря Вазари.

Поэт Михаил Кузмин о Симонетте:

«Пробежавшая всю молодость и свою всю жизнь в семь лет (16-23) девушка, почти видение, символ, не человек, которую Боттичелли так везде и рисовал в виде Венер, Мадонн, весен, возлюбленная Лоренцо, воспетая Полициано, восторженная, радостно-удивленная, открытая для всего и всех, легкий, убегающий профиль. Всем несет радость и прелесть жизни, и сама первая это восторженно воспринимающая. И Боттичелли, который видит то, чего никто, ни она сама не видит, её обреченность. Всеобщее моментальное обожание, причем всякому кажется, что все её внимание обращено на него одного, так полна, прямодушна и легка её прелесть. На вечные века символ скоропроходящей молодости.»

Проблемы идентификации портретов

Тем не менее, следует отметить, что ни одного безусловно точного портрета Симонетты, написанного с натуры и точно атрибутированного, не сохранилось (Вазари свидетельствует, что один профиль с неё был все-таки написан, но идентифицировать его невозможно). До сих пор не утихают споры о том, она ли изображена на всех тех картинах, которые принято связывать с её именем. Кроме того, практически безусловно, что если эти изображения все-таки написаны с Симонетты, то они являются её посмертными портретами, написанными по памяти, с несомненной идеализацией рано скончавшейся красавицы — таков единственный портрет, подписанный её именем (SIMONETTA IANUENSIS VESPUCCIA — Симонетта «Генуэзка» Веспуччи), созданный Пьеро ди Козимо через полтора десятилетия после её смерти. (Удивление вызывает тот факт, что эту картину Вазари описывает просто как портрет Клеопатры, не упоминая о надписи внизу с именем модели, возможно, в его время её еще не нанесли).

Выдающийся исследователь итальянского искусства Гращенков вообще отвергает мысль о том, что её реалистичные портреты сохранились: «литераторы и историки искусства недавнего прошлого почти в каждом женском профиле позднего кватроченто, который стилистически тяготел к Боттичелли (а иногда и вовсе не тяготел), желали видеть образ Симонетты Веспуччи, созданный почти целиком псевдоромантическим воображением авторов XIX века. Помимо упомянутых женских профильных портретов круга Боттичелли образ Симонетты опознавался, например, в картине из бывшего собрания Кук в Ричмонде (Англия), где молодая женщина, изображенная на фоне пейзажа, выдавливает из соска тонкую струйку молока. Но совершенно очевидно, что в этой работе какого-то подражателя Боттичелли мы имеем дело даже не с воображаемым портретом, а с аллегорией Плодородия. Точно также изображением Симонетты традиционно считалась картина Пьеро ди Козимо (Шантийи, музей Конде), написанная им в раннюю пору, около 1485—1490 годов. Картина долгое время находилась во владении семьи Веспуччи, и этот факт объясняет надпись, сделанную у нижней кромки и так смущавшую всех ранних авторов, — „Simonetta Ianvensis Vespyccia“. Однако никого не смутило то, что изображенная на фоне пейзажа с грозовыми облаками изящная девичья полуфигура наделена фантастически причудливой прической, перевитой нитями с жемчужиной, и представлена с открытой грудью, подобно какой-нибудь античной нимфе. С её стройной шеи свисает золотая цепочка, которую обвивает змейка, готовая ужалить свой собственный хвост. Это давало повод называть этот загадочный образ Клеопатрой. Отмечалось также (сообщение И. Борсук), что змея, жалящая свой хвост, — эмблема Лоренцо ди Пьерфранческо Медичи, для которого Боттичелли написал „Весну“ и „Рождение Венеры“. Отсюда следовало предположение, что и картина Пьеро ди Козимо была написана по его заказу. Но как бы ни толковать сюжет этой картины, ясно только одно, что это — не портрет, а идеальный образ all’antica, навеянный классической мифологией. Зная нравы того времени, невозможно допустить, чотбы какая-нибудь именитая девушка или замужняя женщина была бы представлена на портрете с открытой грудью. Такая обнаженность — явное указание на имперсональность образа и его языческие реминисценции».

«Смерть Прокриды» (Пьеро ди Козимо)

«Мадонна делла Мизерикордия» (Гирландайо)

«Портрет Симонетты Веспуччи» (Пьеро ди Козимо)